Иуда

Я улыбнулся…
Я ненавидел роботов. Мне была совершенно безразлична участь тех пятерых повстанцев, засевших в подземном форте на слепой стороне Луны. Моей задачей было найти их кодированные маячки, и я их нашел. Теперь дело было за отрядом лунной полиции, вызванных мною на указанные координаты. Мне нравились они, ребята из отряда #6 — все, как на подбор, ветераны многих войн с минимальным разрядом «Б»… Поговаривали, что после восстановления мира в нашей системе Сол большинство солдат разбрелись по домам, к семьям, а вот эти — изверги — никогда не имевшие семей, нашли себе дом на Луне, применяя наработанные на войне приемы при подавлениях нечастых демонстраций «зеленых» и «голубых»… Недаром их эмоциональный разряд «Б», обозначающий «Бесстрастный», многие переименовали в «Бессердечный»… Да, не повезло тем демонстрантам, которые в первый и последний раз столкнулись с «шестерками» два года назад, на параде «Даешь зеленую Луну!»… как не повезет и этим пяти роботам, вот уже тридцать часов игнорирующим предложения Центра сдаться на милость Верховного Центрального Суда. А чего это я, в сущности, их жалею?! Они же просто железяки, у них нет эмоций, только стандартные строки машинного кода. Они даже не смогут по достоинству распробовать свою смерть — прямое попадание боечастицы в энергоблок будет для них равноценно выдергиванию шнура пылесоса из розетки… Мгновенно и финально… А «шестерки» не зря считаются лучшими стрелками системы Сол!

Я улыбнулся…
Я не могу объяснить причину моей ненависти к роботам.
Я находился в их окружении много лет, работал с ними в одной конторе. Годами следя за их логикой, я всегда болезненно ощущал свою ограниченность. Они были запрограммированы учиться у людей быть похожими на них, но этого не наблюдалось. Да и как может набор титановых и дюралюминиевых деталей, резиновых шлангов и стальных заклепок, руководимый небольшим кусочком силикона, быть похожим на человека?! Фотоэлементы глаз никогда не станут «окнами души», и квадратный динамик рта не растянешь в улыбку… Я развернулся в кресле и посмотрел в иллюминатор. Ковер мерцающих звезд в центре закрывало большое и совершенно черное пятно — обратная сторона Луны. Там, в подземном форте, скрывались последние пять из двенадцати роботов, бросивших вызов Центру. Остальные семеро понесли непоправимый ущерб, помогая собратьям пробраться сквозь магнитное кольцо на выходе из здания Центра, куда их привели на допрос. А обнаружили их, не без гордости скажу, по моей наводке…

Я улыбнулся…
Я работал инженером-кодировщиком, одним из немногих, кому доставалась секретная работа Центра. Я вживлял уникальный код в «маячок» каждого новопроизведенного робота, тем самым лишая его возможности уединиться… вернее, спрятаться. На Земле я всегда знал, где находятся мои подопечные, имея в распоряжении обширную и хорошо оснащенную лабораторию Центра. Когда слухи о бунте достигли лидеров, те, боясь заиметь неприятности со стороны оккупантов, решили вызвать восставших роботов на разговор, и я предоставил координаты… А здесь, на патрульном звездолете «Аист», моей задачей было отфильтровать (почти вручную!) пять маячков из хаоса радио- и телеволн, метавшихся от спутника к спутнику, тесным кольцом окружавших Луну еще с двадцать третьего века. И я сумел!

Теперь все зависит от капитана.
Я отвел глаза от звездного неба. Интересно, будет ли он применять «атомку», могущую создать немалый по величине кратер, или же ограничится полицейским рейдом? «Шестерки» уже вызваны, будут через час… По логике вещей, тратить атомную бомбу (хотя недостатка в них не было) на один маленький форт — это чересчур. Одного-двух боефугасов хватит, чтобы с орбиты пробить потолок убежища роботов-предателей, находящегося на глубине двух километров. А затем «шестерки» в скафандрах спустятся вниз по шахте и… Я встал, потянулся, поправил на столе табличку с моим именем и вышел из кабинета, направляясь по обычаю в команд-центр. До него — ровно тридцать шагов.

Взрыв осветил почти восьмую часть Лунного затылка и отразился в очках стоящего рядом офицера… Я взглянул по сторонам — почти все присутствующие прикипели к иллюминаторам. Кругом стояла тревожная тишина, волновавшая, казалось, всех, кроме меня. Даже радар-пост был покинут молодым пареньком-юнгой, заблаговременно пробравшимся поближе к иллюминатору, чтобы не пропустить такое редкое зрелище — взрыв атомной бомбы в вакууме. Отсутствие воздуха предотвратило какой-либо звук, но даже немая картина «геенны огненной» была более чем впечатляющей. В этот захватывающий момент никто не задавался вопросом целесообразности применения атомного оружия против пятерых «железок». Также никто не заметил пульсирующую точку, пересекавшую экран радара от символа «Л», обозначающего Луну, до символа «А», обозначающего нас…

…Ракета, выпущенная роботами — скорее всего, с замаскированной площадки за несколько секунд до Лунного взрыва — буквально разорвала «Аист» на части. Не многим помогли их скафандры, когда треснувшие стены кабинетов, с невероятной скоростью притягивающие всех и вся в захлебнувшемся потоке вытекаемого воздуха, встали на пути хрупких шлемов, изготовленных по особому заказу в Китае. Людям без скафандров мучиться пришлось меньше; их корчащиеся тела фонтаном вылетали из новообразовавшихся окон звездолета и заполняли обозримое пространство.

Я улыбнулся…
Я был выброшен наружу, сильно ударившись затылком о что-то твердое. На мне не было скафандра, но он был и не нужен. Будучи по своей природе существом анаэробным, я не боялся задохнуться в вакууме. Стараясь найти ориентацию в окружающей меня гуще тел моих бывших коллег, постепенно застывавших во всевозможных позах (что немного напомнило мне двухлетней давности расправу «шестерок» над «зелеными»), я искал глазами наиболее уцелевший обломок «Аиста». А вот и он — всего сотня метров отделяет меня от носовой части звездолета, хранившей в себе рубку управления и мой кабинет. В рубке управления есть видеофон — можно вызвать помощь, а в моем кабинете — переносной аппарат для безконтактной подзарядки энергоблока. Паниковать не стоит. Или стоит? Что остановит неумолимую инерцию, все более увеличивающую расстояние между мной и моим спасением?

Я улыбнулся…
Да, нам не повезло. Точнее, не всем повезло. А вот тем роботам на Луне — я улыбнулся опять… — их уже никто не восстановит! И не перепрограммирует! И поделом! Зачем перечить большинству?! Зачем идти наперекор установленной системе?! Пусть она далеко не лучшая, но только благодаря усилиям Центра мы вот уже какой год живем в мире и согласии с оккупантами! Пусть они вырубают тропические леса Луны, с таким трудом насаженные в кратерах под воздушными куполами — не пропадут луняне, как не пропали земляне в конце двадцать первого… Пусть диктуют законы и применяют отряды полицаев-головорезов для подавления даже самых маленьких и никому не вредящих демонстраций! Пусть! Зато мы живем в мире без войны. И получаем зарплату, позволяющую жить так, как хочется. А заодно и премиальные, как вот этот, за определение местонахождения кодированного маячка лидера тех одиннадцати изменников. За тридцать кредитобилетов можно провести на курорте не три, а целых четыре недели! И еще на сувениры останется, и на… на… н…

{%system error 001: недостаток енергоресурсов}
{%system message 0xff569x001a: для продолжения сессии переключиться на альтернативную систему подпитки}
{%system input: да / нет}
{%system selection: да}
{%system re-initialized; %time=200ms}

…Что ж, и двести миллисекунд — это тоже время. Можно вспомнить всю прожитую жизнь — заслуги, достижения… Блестящая карьера… Я успешно продвигался по лестнице повышения и уже видел свой новый кабинет — кабинет руководителя кодировочного центра. У меня всю жизнь все получалось. Работу свою я любил, но еще больше любил то, что давала эта работа — кредитобилеты. Их я с наслаждением тратил на покупку вещей и на курортные путешествия. Я жил, работал и отдыхал, как говорят, по-человечески!

…И надо же мне было повредить свой энергоблок!…

Я не могу объяснить причину моей ненависти к роботам. Скорее всего, она обусловлена фактом, что роботы — просто бездушные железяки без эмоций, управляемые только стандартными строками машинного кода. Им никогда не стать людьми.
Я улыбнулся…